«Когда я счастлив, то пьяный без вина. Но счастья нет, и лишь вино меня пьянит.» Вечер уже совсем перешел в ночь. Город, казалось, притих. «Спальный район.» Но каждый дом ожил светом в окнах. В каждом горящем окне была жизнь. Сотни окон. Сотни жизней. Он представил, что бы делал, будь он дома. «Телевизор? Чтение? Сон?» Ему это надоело. Сидеть дома скучно. Поэтому он и был здесь.
Подул ветер. «Умница!» Наверно он не зря ленился снимать ее. Он застегнул молнию на куртке. Но она словно не помогала. Ветер пронизывал насквозь. «А будь я сейчас на крыше?» Точно бы простудился. Завтра он наденет шапку, а может даже и шарф, если найдет. Свой зеленый шарф. Вообще ему казалось, что это самый ненужный предмет одежды. Он просто не умел его носить правильно.
Он огляделся. Теперь, когда небо нарядилось звездами, все вокруг обрело новый цвет. Цвет ночи. Даже луна не могла поспорить. Ей не хватало силы осветить даже этот двор. Все вокруг почернело: дома, деревья, трава. «В черном-черном городе…» А макет превратился в большой мир. Он попытался вернуться из своих фантазий. Они преследовали его целый день. Куда там. Последние недели. Ему всегда хватало трезвости во взглядах, просто сейчас все было слишком запутано.
«Что-то случилось.» Он любил пускать пыль в глаза. Хитрить. Но не нарочно. «Скучно жить.» Ему так казалось. И отчасти он был прав. Свои забавы есть у каждого. Свой маленький мир, со своим порядком и ходом событий. Общая интерпретация жизни не подходит к таким мирам. И каждый мир уникален, подобно его создателю. «Я - создатель?» Творец, хозяин, командир. В его мире только он говорил последнее слово. Но этот мир мог и обмануть. Мог привязать к себе. Не отпустить. Он и не стремился уходить. Среда обитания рассудка его не волновала. «Абсолютно.»
Ветер стал сильнее. А от этого и холоднее. «Минус?» Вполне возможно. Он принуждал себя закаляться. Летом, когда отключали горячее водоснабжение, зимой, контрастный душ по возможности. Он не любил жару. Двадцать градусов тепла для него предел. Дальше просто невыносимо. Другое дело холод. Даже мороз. Но его работа над хладостойкостью организма шла вяло. И поэтому он дрожал все сильнее и сильнее с каждым новым порывом ветра. «Озноб.» Застучали зубы. И он стиснул их плотнее.
«Черт!» Противный писк заставил его обернуться. Дверь поддалась и она вышла. Домофонный аппарат звонко возвестил о закрытии двери металлическим лязгом. Теперь мосты сожжены. Теперь или вместе, или врозь. «И почему молчание обязательно неловкое?» Тишина затянулась. Пар от дыхания подымался вверх. «Действительно минус.» Ее глаза все также блестели. Он смягчился еще на крыше, когда услышал мелодию ее телефона. Быть рядом с ней для него было маленьким счастьем.
- Жаль, что так вышло. Он подошел и протянул руку. «Будь что будет.» Опять напускной пофигизм. Ему было не все равно. Она взяла его руку. «Когда я счастлив, то пьяный без вина.» Все только начиналось. Он не забывал про это.
(С) Лукьянов А.
Подул ветер. «Умница!» Наверно он не зря ленился снимать ее. Он застегнул молнию на куртке. Но она словно не помогала. Ветер пронизывал насквозь. «А будь я сейчас на крыше?» Точно бы простудился. Завтра он наденет шапку, а может даже и шарф, если найдет. Свой зеленый шарф. Вообще ему казалось, что это самый ненужный предмет одежды. Он просто не умел его носить правильно.
Он огляделся. Теперь, когда небо нарядилось звездами, все вокруг обрело новый цвет. Цвет ночи. Даже луна не могла поспорить. Ей не хватало силы осветить даже этот двор. Все вокруг почернело: дома, деревья, трава. «В черном-черном городе…» А макет превратился в большой мир. Он попытался вернуться из своих фантазий. Они преследовали его целый день. Куда там. Последние недели. Ему всегда хватало трезвости во взглядах, просто сейчас все было слишком запутано.
«Что-то случилось.» Он любил пускать пыль в глаза. Хитрить. Но не нарочно. «Скучно жить.» Ему так казалось. И отчасти он был прав. Свои забавы есть у каждого. Свой маленький мир, со своим порядком и ходом событий. Общая интерпретация жизни не подходит к таким мирам. И каждый мир уникален, подобно его создателю. «Я - создатель?» Творец, хозяин, командир. В его мире только он говорил последнее слово. Но этот мир мог и обмануть. Мог привязать к себе. Не отпустить. Он и не стремился уходить. Среда обитания рассудка его не волновала. «Абсолютно.»
Ветер стал сильнее. А от этого и холоднее. «Минус?» Вполне возможно. Он принуждал себя закаляться. Летом, когда отключали горячее водоснабжение, зимой, контрастный душ по возможности. Он не любил жару. Двадцать градусов тепла для него предел. Дальше просто невыносимо. Другое дело холод. Даже мороз. Но его работа над хладостойкостью организма шла вяло. И поэтому он дрожал все сильнее и сильнее с каждым новым порывом ветра. «Озноб.» Застучали зубы. И он стиснул их плотнее.
«Черт!» Противный писк заставил его обернуться. Дверь поддалась и она вышла. Домофонный аппарат звонко возвестил о закрытии двери металлическим лязгом. Теперь мосты сожжены. Теперь или вместе, или врозь. «И почему молчание обязательно неловкое?» Тишина затянулась. Пар от дыхания подымался вверх. «Действительно минус.» Ее глаза все также блестели. Он смягчился еще на крыше, когда услышал мелодию ее телефона. Быть рядом с ней для него было маленьким счастьем.
- Жаль, что так вышло. Он подошел и протянул руку. «Будь что будет.» Опять напускной пофигизм. Ему было не все равно. Она взяла его руку. «Когда я счастлив, то пьяный без вина.» Все только начиналось. Он не забывал про это.
(С) Лукьянов А.